Ideologičeskie konteksty russkoj kultury XIX–XX BB. i poetika perevoda

От составителей

Настоящий том “Wiener Slawistischer Almanach” составлен сотрудниками кафедры русской литературы Тартуского университета и включает исследования преподавателей кафедры, а также ее выпускников, работающих ныне в разных странах. Тема выпуска — «Идеологические контексты русской культуры XVIII–XX вв. и поэтика перевода» — связана с многолетним исследовательским проектом кафедры¹.

Термин «идеология» трактуется в статьях расширительно — как любая система воззрений (политических, религиозно-нравственных, эстетических, философских, литературных и т. д.), но понимается и в более узком значении как комплекс идей, присущих какой-либо социальной группе. «Перевод идеологии» рассматривается как трансформация или транспозиция элементов оригинала в целевом тексте. Понятие перевода также используется в широком значении, главным образом, так, как понимал его Роман Якобсон². В выпуске есть исследования, где идет речь о процессах внутриязыкового и интерсемиотического перевода, но ряд статей посвящен и традиционному, межъязыковому переводу. Особое внимание при обращении к эстонской теме уделяется «осваивающему»³ или «одомашнивающему»⁴ переводу, востребованному в культуре советского периода. Последовательность статей подчинена историко-литературному принципу: от исследований структуры иконостаса в начале XVIII в. — до анализа языка кино XX в. В статье Елены Погосян (Университет Альберта, Канада) реконструируется семантика иконостаса православного Спасо-Преображенского собора в Нарве. Бывшая лютеранская церковь была переосвящена в 1708 г., через четыре года после завоевания города Петром I. Переосвящение храмов Эстляндии и Лифляндии осмысляется как интегральная часть официальной культуры петровского времени и как трансляция политической идеологии в церковно-религиозную сферу. ← 5 | 6 →

Преобразование форм официальной советской пропаганды, осуществлявшееся в прибалтийских странах (как и в других странах Запада) Всесоюзной организацией культурных связей с заграницей (ВОКС), ее практическая деятельность («мягкая дипломатия») в Эстонии исследуется в работе Любови Киселевой. Как показано в статье, советская идеологическая пропаганда, направленная преимущественно на «западных агентов» с левыми взглядами, реализовывалась в Прибалтике 1920–1930-х гг. достаточно гибко и сдержанно.

Проблемам трансформации национальной мифологии посвящены статьи Любови Киселевой о «странном русском писателе бароне Розене» и Татьяны Степанищевой о путевом очерке А. А. Бестужева «Поездка в Ревель». В первой из них анализируется неизученный до сих пор исторический роман писателя «второго ряда» и несостоявшегося литературного новатора, прибалтийского немца Карла Георга Вольдемара Фридриха фон Розена, переименовавшего себя по-русски в Егора Федоровича, «Константин Левен». Одной из главных целей мифологизированного повествования оказывается попытка Розена, стремившегося стать русским национальным писателем, разрушить негативное представление о прибалтийских немцах в сознании русского читателя 1820-х – нач. 1830-х гг. В работе о Бестужеве исследуется другая форма демифологизации национального характера. В переводе на русский язык фрагмента книги о «ливонских» крестьянах «благонадежного» дипломата, писателя и ученого графа де Брэ Бестужев оставил за рамками текста неприглядные стороны характера русских крепостных крестьян, отмеченные автором. Переводчик, таким образом, изменил концепцию характера русских крестьян в сторону ее идеализации. Этот полемический жест был адресован не столько автору оригинального сочинения, сколько правительству, чтобы заставить его задуматься об отмене крепостного права в России на фоне только что осуществленной в конце 1810-х гг. реформы в прибалтийских губерниях.

В статье Алексея Вдовина (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва) проанализированы модификации идеологических и художественных утопий Жорж Санд в «Записках охотника» И. С. Тургенева на примере рассказа «Касьян с Красивой Мечи». Как считает автор статьи, мифологизация народного характера в европейских литературах первой половины XIX в. осуществлялась по сходным моделям.

О «переводе идеологии» как попытке трансформации литературной системы идет речь в статье Татьяны Степанищевой о «республике словесности», посвященной рецепции критического наследия В. Г. Белинского П. А. Вяземским. Автор показывает, как Вяземский, считавший литературного критика символом распада культурной традиции, выстраивает ← 6 | 7 → «подлинную» иерархию русской литературы, направленную против писательской иерархии Белинского, который «незаслуженно» возвеличил родоначальника «натуральной школы» Гоголя.

Другой блок статей посвящен поэтике перевода. В работе Романа Лейбова анализируется изменение индивидуального стиля одного поэта в процессе редактуры его произведений другим поэтом. Начиная править текстисточник, Ф. И. Тютчев переводит стихотворение Вяземского на язык собственной лирики. Редактура аллегорического послания В. А. Жуковского «К русскому великану» имеет продолжение и перерастает у Тютчева в сочинение самостоятельного стихотворения «Море и утес», которое отличается от исходного текста не только поэтикой (изменяются лексика, лирический сюжет, пространственная организация, жанр и т. д.), но и своей идеологической концепцией.

Аналогичный подход использован в статье Павла Успенского (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва) о переводах стихотворений в прозе Ш. Бодлера у Вл. Ходасевича. Поэт-переводчик включает текст-источник в систему собственных художественных и литературных представлений; меняет композицию оригинала, оставляет за рамками перевода незначительную для себя топику, усиливает ту тематику, которая согласуется с актуальными для Ходасевича интересами русской эмиграции в Париже 1920-х гг.

Проблеме перевода поэтики жанра посвящена работа Артема Шели, где рассматриваются механизмы преобразования русской фольклорной необрядовой песни в литературную стилизацию. Автор концентрируется на исследовании лексического уровня текстов и осуществляет анализ с помощью стилеметрических методов.

В исследовании Леа Пильд о поэтических смыслах в цикле А. Фета “Romanzero” говорится о механизмах отражения в лирике вокальной музыки. Воспоминания об услышанных музыкальных произведениях становятся одним из важных внетекстовых факторов, формирующих поэтику некоторых стихотворений Фета. Поэт переводит с языка музыки на язык слова ритмический рисунок, динамические оттенки, «настроение» романса или песни. Музыкально-словесные впечатления могли порождать в сознании Фета цепочки ассоциаций, где на первом плане находилась не столько музыка, сколько слово, в том числе, пережившее функциональный сдвиг в контексте музыки. Воспринятые музыкальные впечатления накладывались на литературные ассоциации, связанные с традицией русской поэзии, и на биографические воспоминания об исполнении того же самого вокального произведения в другое время и в другом месте.

В статьях Леа Пильд о нейтрализации сказа в эстонских переводах Лескова советского времени и Марии Боровиковой о первом эстонском ← 7 | 8 → советском фильме «Жизнь в цитадели» идет речь об «осваивающем» переводе. В первом случае — это перевод межъязыковой, во втором — интерсемиотический, когда язык драмы переводится на язык кино. В статьях демонстрируется, что стратегия идеологического «принуждения» в советскую эпоху приводит к серьезным трансформациям исходного текста: сказовое повествование остается не переданным на языке перевода. Одна из главных причин обеднения исходного текста в переводе заключается в концентрации переводчиков на уже освоенных ими в 1920–1930-е гг. типах наррации русской классической литературы. В случае с фильмом «Жизнь в цитадели» опускаются или заменяются многие важные элементы одноименной пьесы эстонского драматурга А. Якобсона и ее перевода на русский язык. В фильм вводятся топика и аллюзии, связанные с эстонской фольклорной традицией и с трагедией Гете «Фауст», спроецированной, в свою очередь, на финальную часть романа «Правда и справедливость» классика эстонской литературы А. Х. Таммсааре.

Опубликованные в настоящем томе исследования представляют собой первый этап реализации нашего исследовательского проекта. В дальнейшем предполагается экстраполировать апробированную в статьях методику анализа на оригинальные и переводные произведения других русских литераторов, художников и режиссеров XIX–XX вв., чье творчество определяет основные векторы эволюции русской и эстонской культур в обозначенный период.

Кафедра русской литературы выражает сердечную благодарность профессору О. Ханзену-Лёве за возможность представить свой проект и написанные в его рамках работы в таком авторитетном издании, как “Wiener Slawistischer Almanach”. ← 8 | 9 →

¹       Статья написана в рамках проекта IUT34-30 Tõlkeideoloogia ja ideoloogia tõlkimine: kultuuridünaamika mehhanismid Eestis vene ja nõukogude võimu tingimustes 19.–20. sajandil / Ideology of Translation and Translation of Ideology: Mechanisms of Cultural Dynamics under the Russian Empire and Soviet Power in Estonia in the 19th – 20th Centuries. Руководитель проекта Л. Пильд.

²       Jakobson R. On Linquistic Aspects of Translation // On Translation. Harvard University Press. Cambridge; Massachusetts, 1959. P. 233.

³       См. об этом: Venuti L. The Translator’s Invisibility. A History of Translation. London, 1995.

⁴       См.: Even-Zohar I. The Position of Translated Literature within the Literary Polysystem // Literature and Translation: New Perspectives in Literary Studies. Leuven, 1978. P. 117–127.