Современная русскоязычная поэзия в контексте анархистской философии

Предисловие

В популярном комиксе Алана Мура и Дэвида Ллойда «V значит вендетта» (“V for Vendetta”, 1982‒1989) речь главного героя, анархиста-революционера V¹, ведущего борьбу с тоталитарным правительством, нередко принимает поэтическую форму и включает в себя цитаты из произведений У. Шекспира и У. Блейка². Соединение «анархии» и «поэзии» в этом тексте производит впечатление органического единства, хотя сразу непросто однозначно сказать, в чем тут дело, в чем выражается природа этой связи. Не является ясной и степень ее универсальности и объективности, — не ограничены ли они только комиксом Мура и Ллойда? Можно ли увидеть нечто подобное в других примерах? Книга появилась как результат увлеченности этими вопросами. Она посвящена, прежде всего, исследованию условий возможности взаимодействия анархизма с поэтическими формами и практиками и анализу примеров, в которых это взаимодействие осуществляется.

На первый взгляд поэзия и анархия действительно кажутся близкими друг другу феноменами благодаря заложенному в них стремлению к свободе. Как правило, наиболее радикальные и свободолюбивые поэты³ объявляли себя анархистами. В свою очередь и анархисты говорили о необходимости создания такого анархизма, в котором были бы уравнены роли активиста и поэта⁴. Но свобода не всегда нуждается в словах, да и ←9 | 10→не все поэты считают поэтическое слово пригодным для выражения политической повестки5.

В книге можно условно выделить две части: теоретическую и практическую. В первой части мы ищем ответы на следующий круг вопросов: существует ли сам феномен анархистской поэзии, и если существует, то как определить его границы? Насколько вообще исторически существенно отношение между анархистским мировоззрением и поэтическим авангардом (глава I)? Способна ли структура поэтического текста в своей остраняющей сложности выражать анархистский протест (глава II)? В чем состоят прагматические основания протестного поэтического высказывания? Должна ли поэзия, претендующая на протестный статус, быть «преступлением», и как это связано с риторикой «безотлагательности» (глава III)?

Вторая часть посвящена рассмотрению примеров. Мы анализируем, во-первых, поэтический блэкаут (blackout poetry), в практиках которого актуализируется протестная семантика черного цвета, являющегося одним из важнейших анархистских символов (глава IV). Во-вторых, мы обращаемся к творчеству Егора Летова, — одного из самых известных российских панков, и показываем различные аспекты пересечения тематики его песен с анархистской и постанархистской проблематикой (глава V). В-третьих, в поле нашего внимания попадает творчество группировки «Ленинград», также имеющее отношение к российской панковской культуре. В отличие от Летова с его серьезным отношением к борьбе с различными структурами господства «Ленинград» делает ставку на тотальную несерьезность, соединяя субверсивные элементы стёба с карнавальными элементами «телесного низа» (глава VI).

Исследование сфокусировано главным образом на поэтическом тексте — нам важно показать, какую роль играют философские принципы анархизма в организации поэтического языка, что они добавляют к нашим интерпретационным техникам и как меняют или способны изменить представления о поэтическом. Меньше внимания уделено вопросам о том, что нового добавляет поэтическая репрезентация мира к анархистскому мировоззрению, и как это может способствовать развитию анархистских исследований (anarchist studies), — хотя интерес к ним сохраняется в каждой главе.